Вагон
был переполнен. Поезд летел. Трясло, мотало из стороны в сторону. Чей-то
локоть впился в бок. Волна раздражения. На работе проблемы, да еще тут
пихаются. И ни «извините», ни «простите», ничего. Вот так. Дать бы
хорошенько тому, кто может запросто ткнуть незнакомого человека в бок.
Больно, наконец. Откуда такие локти берутся?
СВОЕВРЕМЕННЫЙ ЛОКОТЬ
Конечно,
я не стала отвечать, это не к моих правилах, но
посмотреть, в глаза такому человеку нужно. Я оглянулась, насколько позволяли
возможности, а они позволяли мало. Чтобы разглядеть обидчика, надо иметь шею
или глаза на присосках. Единственное, что удалось заметить: это женщина лет
тридцати пяти – сорока. Именно, такие больше всего
толкаются в метро – пришла мысль. Она стояла спиной, и,
естественно, спина мне не нравилась. Неудивительно: все подчинялось раздражению,
которое, в принципе, возникло до того, как я вошла в вагон. На работе —
проблемы. Сама виновата, пропустила в договоре один пункт. Обнаружила
сегодня, волосы — дыбом. Шеф будет в бешенстве. Сколько навешает, только
держись! В общем — плохо. И ничем, главное, не поправишь. Договор подписан.
Что будет? И злоба на себя, и отчаяние, и страх, и ноет сердце, и ест поедом раздражение, и этот локоть в довершение всего —
нет, тут можно дорваться.
Поезд заскрежетал, забился в конвульсиях тормозов. Тетка наехала на
меня сзади, правда, обошлось без локтя. Поезд встал,
завизжали двери, раскрылись, толпа схлынула. Появилось пространство. Ну,
думаю, сейчас я посмотрю в глаза этой тетке. Я стала оборачиваться, и она
стала оборачиваться, и вот появляется овал, довольно нежный, затем белки
глаз, затем глаза зеленоватые, брови тонкой птицей, нос чуть уточкой,
выдающий оптимизм, правильные губы, подбородок с ямочкой. И лицо улыбается,
вернее, я знаю, сейчас будет улыбка, я это знала до этого. Я и сама раньше
видела этот взгляд, этот нос и подбородок, это лицо и эти рыжие прямые
толстые волосы. Но она была первой: «Машка! — вскрикнула она. — Ты?!»
«Ленка!» — отозвалась я. «Вот здорово!» — Ленкины глаза сияли удовольствием.
Думая и мои тоже, потому что надо было что-то с собой делать в этот вечер,
грустный и, может быть, последний вечер свободы. «Ну
ты как, где ты, чем занимаешься?» - заговорила Ленка. И, не слушая, не ожидая
ответа, продолжила: «Как ж так мы с тобой потерялись?. В институте были
лучшими подругами и вот на сколько лет
пропали».
Я не успела предложить свою версию на этот счет, как Ленка сказала:
«Давай выйдем, завалим в кафе и отметим встречу и обо всем поговорим».
«Давай, но прежде скажи мне, с чего ты меня пихнула локтем?» «Так это была
ты», - Ленка прыснула со смеху. Я за ней, теперь это было смешно,
удивительно, как все может поменяться, если в вагоне едут свои люди… «Ой,
извини, прости, - тут же спохватилась она, - это меня какой-то тип
ударил по руке, ну а я тебе, и, думаю, надо бы извиниться, да даже оглянуться
не смогла – так зажали». Мы выбрались наверх. «Куда пойдем?» - спросила я.
«Тут есть классное место, у нас вся работа сюда ездит. Ресторан, но готовят
по-домашнему». Мы зашли, сели. «Шампанского надо за встречу», - сказала Лена,
после того, как мы заказали еду. «Я люблю шампанское», - сказала я. «Решено!
– И без паузы: Ой, Машка, как я рада тебя видеть! Помнишь, как все было
классно? Какими были те пять лет! Тогда казалось все будет
тип-топ. А как мы гуляли, просто ходили по улицам, и это было счастьем,
потому что город был наш», мы упали в прошлое. Оно было сладостным. Так
мы болтали около часа.
Вдруг Ленка глянула в направлении входа и изменилась в лице. «Что?» -
спросила я. «Вот, черт, шеф пожаловал». При слове «шеф» я вздрогнула. «Твой?»
- спросила я. «Да». У меня отлегло от сердца – хорошо, что не мой. Вслух сказала: «Ну надо же,
вот чудеса». «И не говори. Сколько я не бывала здесь, никогда с ним не
сталкивалась». – «А ты что, боишься его?» - «Вообще, нет. Но сегодня у меня с
ним стычка неприятная». «Надо же, - сказала я, - а у меня с
моим будет завтра. Ну, просто, атас».
«Спрячь меня», - шепнула Ленка. «Куда же я тебя спрячу?» — »В смысле —
закрой» — «Так да же мне посмотреть на него», - я оглянулась.
Действительно, в проходе стоял высокий человек лет сорока, с открытым лицом.
Мне он показался доброжелательным. Поразили густые волосы, когда-то черные,
теперь с пеплом.
Он держал себя очень независимо и спокойно оглядывал присутствующих. К
нему уже спешил метр. Я не смогла вовремя отвернуться, и его взгляд
столкнулся с моим. Так сталкиваются двери в метро, и
так бьют локтем под дых. Почудилось, раздался хруст. Ленка тем временем
опустила голову над тарелкой и вжалась в кресло. Шеф что-то сказал метру, тот
кивнул, а шеф пошел в нашу сторону. Я думала, пройдет мимо. Ничего подобного.
Он встал прямо нал нами и сказал твердым голосом: «Здравствуйте, Елена
Васильевна. И не надо от меня прятаться». Ленка заерзала, собираясь встать.
«Сидите, чего уж, — сказал он довольно миролюбиво. - Познакомьте меня с нашей визави», - он глядел на меня. А я на него, и не
отводила взгляда, и по взгляду, как по коридору маршировали эротические
заряды. Я удивлялась себе, той необыкновенной силе, которая во мне поднялась,
это была сила сопротивления. Потому что в этот миг я поняла, что меня
подчиняют. А я с эти мне согласилась. «Да-да, конечно, - лепетала Ленка. –
Познакомьтесь, это Маша, Мария Леонтьевна. Это Николай Сергеевич». «Может,
разрешите присесть?» -«Да-да, конечно». Он присел,
начал разговор и говорил легко и с юмором обо всем, и я соревновалась с ним в
остроумии. Мы вспомнили студенческие годы, и Ленка оттаяла, и все было
чудесно. И потом шеф предложил нас подвезти. Ленка отказалась. А я нет. Во
мне появился кураж.
Когда подъехали, он сказал: «Может, на чай пригласите?» Не могу
объяснить, я чувствовала себя с ним как равная. «Чай, - отвечала, - как
хорошие отношения должен настояться». Содержание было резким, но мой
деликатный тон был достаточно обезболивающим.
«Понял, - сказал он, - значит в другой раз. До свидания». Я вышла и
подумала, что это последняя встреча. Я ошибалась. Назавтра мой шеф не пришел
на работу. Он простудился. У меня была неделя передышки. Дольше шеф никогда
не болел. К моему удивлению, позвонил Николай Сергеевич и пригласил в театр.
И я пошла. На следующий день мы пошли в клуб. И так всю неделю, пока не было
шефа. Потом он поправился. Вызвал меня к себе. И не нашел ту, которая была.
Он кричал, а я была иронична и спокойна. Его это озадачило. «Я ухожу», -
сказала я. «Да куда и кто тебя возьмет?» – сморщился он. «Возьмут», - сказала
я. Это была полуправда. Николай Сергеевич сделал мне предложение. Не по
работе. Он приглашал меня замуж. Я обещала подумать, и в момент, когда шеф закричал я согласилась
На левой руке дуговая линия (рис. 4, оранжевый) выходит из линии жизни (рис. 4, зеленый) и отправляется восьмое поле (зона Солнца). На женской руке одна из трактовок признака – брак с человеком, обладающим богатством и/или известностью или перспективой того и другого. Владимир ФИНОГЕЕВ
|