КОНСУЛЬТАЦИИ ХИРОМАНТИЯ АСТРОЛОГИЯ

«Лил, ты уже видела командированно­го?» — «Нет». — «Из Москвы». — «Ну и что?» — «Так». Я взяла стопку бумаг, по­стучала по столу, выравнивая, и направи­лась к начальнику. Дверь его кабинета от­ворилась, и я столкнулась с незнакомым человеком. Невысокий. Болотная куртка. Невыразительное лицо тут же исчезло из памяти, как и звук голоса с «извините». Начальник смотрел в окно и барабанил пальцами по столу: «Так, что тут у нас?» — «Почта». Я положила бумаги на край стола.

Он протянул мне прямоугольник с би­сером строчек: «Отдашь Петровичу». В уг­лу синим карандашом написано: «т. Стрельникову. Разобраться и отказать». Я сунула листок в красную папку. Взмах рукой: «Можешь идти». Иду.
Тукаев говорил по телефону: «Да нет, ерунда. Датчик там — кольцевой лазер. Два монохроматических пучка навстречу друг другу по общему каналу. Чего тут думать…»

Вера расширила глаза: «Ну как он тебе?» - «Кто?» - «Командированный». – «Какой?» - «Да от шефа вышел». — «Не заметила» — «А он чуть шею не свернул». — «Ну и?» — «Обрати внимание». — «Зачем?» — «Из Москвы». — «Ну и что?» — «Ничего».
«... волна должна прийти в исходную точку с той же фазой, ну?»

Я подошла к окну. Институт оптики, а стекла в трещинах. Вот так. На следующий день после работы я встретила командированного на улице. Они с Тукаевым стояли возле проходной нашего института. Тукаев сказал: «Лил, помоги человеку. Его, кстати, Юрий зовут». Мы познакомились. Лет на десять старше — проплыла равнодушная мысль. Тукаев продолжил: «Ему тут один магазин ну­жен. А я не в курсе. Ты же знаешь, это не мой профиль». Последнее он произнес удаляясь: «Пока». «Какой магазин вам нужен?» — спросила я. «Молока купить», — отвечал он. Я показала.
На следующее утро он вновь пришел в наш отдел. После приветствий вдруг ска­зал: «А молоко-то кислое оказалось у вас». Я пожала плечами: «Я здесь ни при чем». «Конечно, конечно», — кивнул он и убежал.

В эту осень он приезжал еще несколь­ко раз. В одной и той же куртке. С одним и тем же лицом, которое память тут же ехидно стирал ластиком. Зима похитила куртку и имя. Весна, однако, нашла кнопку воспроизведения. Он приехал, несколько раз заходил. Но общих тем не находилось. Вечером встречаю его с Тукаевым на остановке. Он уезжал в Москву. Тукаев сказал: «Послушай, Лил, помоги человеку. Он разыскивает «Дружбу народов», четвертый номер. Может, у тебя есть». Я не успела ответить. Юрий улыбнулся: «Да, может, попадется, я был бы очень признателен. На всякий случай запишите мои московские телефоны и адрес. Мало ли что. Будете в Москве, заходите». В 1983 году не следовало отказываться от московского телефона: мало ли что. Я протянула трамвайный билет, и он запи­сал на нем. Потом наклонился, взял серую металлическую лейку, стоявшую у ног. Я говорю: «Странно, обычно все из Москвы везут всё, а вы, значит, от нас». «Да вот, понравилась, купил», — слегка оправды­ваясь, сказал он.

В Москву я приехала летом. Позвони­ла ему. Договорились к шести на «Крас­носельской». Он там работал. Я опозда­ла, поскольку в переходе с кольцевой ли­нии вышла к вокзалу. Мы отправились на Ленинские горы. Он показал мне Моск­ву со смотровой площадки. Внизу лежал загадочный город и не отвечал на взгляд. Мы бродили по улочкам. Юра расска­зывал о себе, о работе. Читал стихи. Роста он был вовсе не маленького. Сред­него. И у него были красивые глаза. Из-под нижних век брызгали добрые лучики морщин, когда он улыбался.У него дома на окне была маленькая трещинка. Он тоже занимается оптикой. Никогда прежде я не получала столько нежности, заботы и умения. Через два дня я уезжала. В сердце билось тепло и страх разлуки. Мы продолжали встре­чаться, через год была свадьба. Я пере­ехала в Москву. Потом были одиннадцать лет. Сложных и удивительных. И его не стало».