Было это
в эпоху полной и окончательной победы социализма. После десятого класса
имелось сильное желание немедленно приступить к построению коммунистического
общества, чтобы, значит, от каждого по способностям — каждому по потребностям.
МЕТОДОМ ЖИЗНИ
Будущее представлялось светлым. Жизнь прямой,
как стрела. Учиться после школы я не пошла, сразу
работать. Попала на небольшой заводик, ну не прямо в рабочую среду, в
технический персонал — человек пятнадцать — двадцать. Кроме меня еще только
одна девушка работала — Наташа. А так все — мужики. Я была девушка боевая,
шумная и правильная. Мужики в «летах»: от тридцати и далее. А мне —
восемнадцать. Начинаю я работать, а мужики — то в карты, то в домино, то в
бильярд. Было это странно. Казалось, вся страна живет в едином трудовом
порыве. Потом я стала думать, что это только у нас так. В других местах все
ударно трудятся. Я человек прямой. Стала я с пафосом призывать их отказаться
от порочных привычек, а направить силы на претворение в жизнь идей и решений
партии и правительства.
Мужики посмеиваются, да бедра мне пощипывают. Сильно это меня
возмущало. А они знай веселятся. Потом удумали: чуть
что — подхватывают меня вдвоем-втроем и сажают на
шкаф, а сами в бильярдную. Зато праздники весело справляли. Юмора, анекдотов
— рекой лилось. Хота не упускали случая меня подразнить. Тут раз говорят
Наташе. А Наташа — красавица, фигура гитарой, волосы черные как смоль, глаза
— омуты. Одевалась шикарно. Она меня старше была лет на пять. Говорят они: «Наташк, найди ты нашей Лидке мужика, а то ведь она и
впрямь чего доброго коммунизм построит. В одиночку, и нам ничего не
достанется». И гогочут. Я чуть не в слезы. Наташа меня защищает: не смущайте,
мол, девчонку, охальники!
Через время Наташа меня останавливает и говорит: «Действительно,
Лид, ты девушка привлекательная, фигура у тебя, грудь, все при тебе, а парня,
я гляжу, у тебя нет. Я глаза опускаю, мямлю что-то. Мол, я никуда не
хожу, а здесь одни старики». И все женаты. Она мне: давай я тебя познакомлю.
Есть один парень.
Только что из армии пришел. Я вас сведу, а там — что будет. Я
отнекиваюсь: неудобно. Она уговорила. Все организовала: мол, встретитесь на
танцах.
Идем с ней. У меня колени подгибаются. Знакомит она нас. Парень мне
понравился. Симпатичный, простой, и я чувствовала, основательный. Начали
встречаться. И встречаемся, и встречаемся. Год проходит, другой. Три года
встречаемся. Гуляем, ходим на танцы, но ничего более. И вот подходит будто некая точка. Призывают меня на семейный
совет отец с бабушкой, мама умерла, когда мне 16 лет было. Говорит отец:
«Значит так. либо ты
выходишь замуж за этого парня. который три года пороги околачивает, либо
порывай с ним». «Да, — встряла бабка. — он тебя промурыжит без толку, а годы-то пройдут, в девках
останешься». Отец вступает: «Почему замуж за него не выходишь?» Я отвечаю:
«Так не предлагает». Отец ставит точку: «Значит так, если за три дня
предложение не сделает, чтобы ду¬ху его больше
здесь не было!» Я в слезы. «И нечего реветь. О будущем надо думать!»
Приходит мой Александр. А меня как током бьет. Зубы лязгают. Я прямо и
ляпни: «Ну что, будем жениться или нет?» Он
оторопел. Я, говорит, подумаю, и ушел. Проходит три дня. У меня на глазу
огромный ячмень вскакивает. Глаз не открывается — беда. Через три дня
является Александр и говорит: «Не могу я на тебе же¬ниться.
Ты девушка видная, энергичная. Тебе другой нужен». Я
дара речи лишилась. Он поворачивается и уходит.
Десять дней проползает. Лето было. Под пятницу отец с братом в деревню
уезжают. Я одна дома. Утром в субботу рано встала. Иду умываться, вдруг
сердце зако¬лотилось, лицо горит. Думаю, что это?
Звонок в дверь. Открываю: Александр. Прямо падает на колени и гово¬рит: «Мучаюсь, не могу без тебя. Нет никого лучше.
Выходи за меня замуж». Я ему говорю: «Вот что: давай проверим чувства.
Расстанемся на один год. Если за этот год твои чувства ко мне не остынут,
если захочешь на мне жениться — приходи. Я тебя люблю, и согласна». А в душе
больно, ну невыносимо. Вот уж тяжело-то было. Александр смотрит на меня как в
шоке. «Ладно, — говорит, — пусть будет, как ты сказала. Через год я приду». И
вышел.
Душа болит день, два, неделю болит. Потом успокаивается. Понемногу.
Дни текут. Год все-таки. Куда-то внутрь забилась боль моя, не видно ее, не
слышно. Но хожу будто в воду опушенная. Ребята на
работе говорят: «Лид, чего с тобой? Ну, хочешь
поклянемся в бильярдную не ходить в рабочее время, а карты и домино вообще
бросим». Я говорю: «Поступайте как знаете, я не
судья вам». Они как на цыпочках ходят, то вкусненького притащат, то смастерят
чего — подарят. Спасибо им, конечно.
За три дня снится мне сон. Будто я в новой ночной рубашке вхожу к себе
в комнату. А вся комната завалена яблоками. Крупными, красными, спелыми. И
так это ярко снилось, аж глаза резало. Наступает
шестое июля, ровно год, как расстались с Сашей.
Утром опять щеки горят. Сердце колотится. Думаю, что-то будет. Да — точно:
звонок. Открываю — на пороге Александр с букетом. Парадный костюм на нем,
галстук. «Делаю, — говорит, — тебе предложение» Стали мы мужем и женой и с
тех пор ни на день не расставались».
Рассмотрим дополнительную линию, вливающуюся в линию судьбы с внутренней стороны, со стороны линии жизни (рис. 3—4, л. судьбы – синий, доп. линия — красный). Рисунок означает, что обладатель не сам познакомится с будущим партнером, а его познакомят с ним друзья или родственники. Обратим внимание: после того как линия вошла в линию судьбы, та отделилась от линии (рис 3—4, зеленый), связывающей ее с линией жизни. Это означает «судьбоносность» знакомства. Однако по стандартному описанию замужество возможно, только когда линия входит в линию судьбы с внешней стороны. Такую линию мы видим на два сантиметра выше (рис. 3—4, желтый). Это соответствует четырем годам ожидания. Владимир Финогеев
|